В статье рассматривается проблема нормативного кризиса в обществе. В
частности, анализируются противоречия между формальными и неформальными общественными нормами и последствия для поведения людей, вытекающие из этих противоречий. Для анализа проблемы используется теория аномических расстройств Дюркгейма и Мертона. Изучаются аномические нарушения и рассматриваются типы личности, формирующиеся под влиянием этих социальных аномалий. Указывается на необходимость профилактики и
предотвращения некоторых девиаций социального поведения.

Ключевые слова. Аномические расстройства, общественная норма,
нормативный кризис.


В статті висвітлюються проблема нормативної кризи в суспільстві. Зокрема, аналізується протиріччя між формальними і неформальними суспільними нормами і наслідки, які з цього витікають для поведінки людини. Залучається теорія аномічних розладів Дюркгейма та Мертона. Досліджуються аномічні порушення та розглядаються типи особистості, що формуються в наслідок цих суспільних аномалій. Вказується на необхідність запобігання девіаціям соціальної поведінки.

Ключові слова. Аномічні порушення, суспільна норма, нормативна криза.

Person in the conditions of normative crisis in history.
Resume The article informes about the problem of the normative crisis in society. In particular, there are analyzed the contradictions between formal and informal public norms, and consequences, resulting from those contradictions for behavior of people.
For analysis of the problem Durkheim’s and Merton’s theory of anomic frustrations is used. The author studies the anomic breaches and consideres types of personalities, formed under influence of such social anomalies. It need to prevent some deviations
of social behavior is indicated.

Key words. Anomic frustrations, public rate, normative crisis.


Актуальность проблемы.

Кризис, в котором пребывает современное общество, одним из своих

измерений имеет кризис нормативной культуры, то есть той

институационально-нормативной базы (правовых и этических писаных и

неписаных норм и правил), которая регулирует экономические, юридические,

социальные и межличностные отношения в обществе. Нормативный кризис

проявляется в разорванности и внутренней противоречивости норм и правил, в

частности, в противоречии между официальными и неофициальными

нормами, регулирующими многие аспекты общественных отношений. Кроме

того, он связан с конфликтом между формальными нормами и правилами,

официально регулирующими государственную жизнь (в частности,

экономическими и социально-политическими) и субъективными интересами

индивидов, которые иногда существенно не совпадают между собой.

Таким образом, определенные общественно-исторические
обстоятельства формируют человека, характеризующегося поведенческими

реакциями, которые находятся в конфликте с нормой, и
который ищет свободу не в исполнении закона, а в его нарушении.

Задача исследования состоит в том, чтобы проанализировать типы

девиантного поведения личности, которые прослеживаются в истории в

периоды кризиса нормативной системы общества.

В такие периоды возникает несколько социально-психологических типов

личности с девиантными, находящимися в конфликте с нормой,

типологическими поведенческими проявлениями.

Анализ последних достижений и публикаций.

Одну из классификаций таких девиантных социальных реакций

предложил Роберт Мертон [10], положив в ее основу понятие аномии. Это

понятие имеет большое значение в современной социологии и социальной

психологии. В переводе с древнегреческого языка «anomos» означает

«беззаконный», «такой, что вне нормы», «неуправляемый» В общественные

науки этот термин ввел французский социолог Эмиль Дюркгейм (1858-1917)

По Дюркгейму, аномия — это состояние общества, при котором

наступают разложение, дезинтеграция и распад системы ценностей и норм,

гарантирующих общественный порядок. Необходимое условие возникновения

аномии в обществе — расхождение между потребностями и интересами части

его членов с одной стороны и возможностями их удовлетворения с другой.

Согласно Дюркгейму, рост преступности, самоубийств и других форм

девиантного поведения (разводов, алкоголизма) – следствие разрушения

религиозных, семейных, народных традиций и ценностей, то есть следствие

аномии. Поведение индивида, таким образом, во многом зависит от

сплоченности и прочности общества. Дюркгейм считал, что для современного

ему капиталистического общества аномия – это постоянное явление.

По определению российских исследователей, аномия — «отсутствие

чёткой системы социальных норм, разрушение единства культуры, вследствие

чего жизненный опыт людей перестаёт соответствовать идеальным

общественным нормам» [4. С. 531].

Аномия описывает нарушения социально-культурной интеграции по

причине отсутствия твердо установленных и однозначно трактуемых

социальных и культурных норм. Социальная интеграция имеет место при

условии, что члены общества придают важное значение его нормам и

руководствуются ими в своей жизни. Аномия возникает, когда индивиды

больше не желают следовать общим нормам. В этом общественном состоянии

значительная часть граждан, знающая о существовании моральных и

социальных норм и законов, относится к ним равнодушно или негативно.

Взгляды французского социолога существенно развил американец Роберт

Мертон. Если для Дюркгейма аномия была состоянием безнормности, то

Мертон рассматривал ее как следствие конфликта между официально

провозглашенными целями общества и законными, доступными средствами

их достижения. Аномия возникает тогда, когда люди не могут достичь

законным путем целей, которые провозглашены обществом. В

капиталистическом обществе такими целями являются материальный успех и

индивидуальное благополучие. Если населению законные средства их

достижения недоступны, то ему остаются лишь незаконные. Таких форм

поведения, которые являются девиантной реакцией на конфликт социальных

норм, Мертон насчитывает пять [10]:

1. Конформизм (согласие с целями общества и средствами их

достижения). Например, молодой человек, – конформист, ставя перед собой

цель – финансовый успех, достигает ее законными путями: получает хорошее

образование, находит престижную работу и успешно продвигается по

карьерной лестнице.

2. Инновация. Она предусматривает согласие с общественно

одобряемыми целями, но отвергает социально одобряемые средства их

достижения. «Инноватор» использует новые, но незаконные средства

получения богатства – он занимается рэкетом, шантажом или осуществляет так

называемые «преступления белых воротничков» – растрачивает чужие деньги и
3. Ритуализм. Предусматривает отрицание целей данной культуры, но

использование (иногда доведенное до абсурда) социально одобренных средств.

Бюрократ, фанатично преданный своему делу, настаивает, чтобы каждый бланк был приобщен к делу в четырех экземплярах. В конце концов, он превращается в жертву бюрократической системы и становится алкоголиком от отчаяния.

Это именно потому, что забывается цель деятельности – для чего все это

делается.

4. Ретреатизм (бегство от действительности). Наблюдается в случае,

когда человек одновременно отвергает и цели, и социально одобряемые

средства их достижения. Ярким проявлением ретреатизма становятся

маргиналы: бродяги, алкоголики, душевнобольные, наркоманы и т.п.

5. Бунт. Он также отвергает и культурные цели, и социально

одобряемые средства достижения, но осуществляет замену старых целей и

средств новыми: создается новая идеология (она может быть революционной).

Например, система капиталистической собственности заменяется

социалистической, которую революционер считает более легитимной, чем

существующая.
Аномические реакции по Мертону схематически представлены в таблице 1,

где «+» – принятие, «-» – отрицание, «» – отказ и замена новыми нормами.

1. Конформизм + +

2. Инновация + –

3. Ритуализм – +

4. Ретреатизм (бегство от

действительности) – –

5. Бунт  

Основные материалы и результаты исследования

Типология аномического поведения, предложенная американским

ученым, ценна тем, что позволяет проследить влияние на социальное

поведение внутренних противоречий нормативной системы. Но она, как и

любая типология, не может быть исчерпывающей. В частности, в ней, по

нашему мнению, не нашли достаточного выражения противоречия, заложенные

в средства достижения целей, в частности, такое важнейшее, как противоречие

между формальными и неформальными нормами социального поведения, а

также некоторые другие аспекты. Например, недостаточно полно

проанализированы типы поведения, которые возникают вследствие

деформаций в процессе идентификации человека с социальными правилами в

условиях, когда эти правила вступают в противоречие с образом «Я» личности.

Речь идет о мере идентификации личности с нормой и со своим «Я».

Поэтому по сравнению с классификацией поведенческих аномических

реакций Мертона, в основу которой были положены отношения человека к

общественно приемлемым целям и средствам их достижения, мы предлагаем

еще ряд дополнительных оснований для классификации типичных

аномических реакций. Одним из этих оснований, как было уже отмечено,

является отношение к формальным и неформальным нормам как средствам

социального поведения. По этому признаку, по нашему мнению, можно

выделить следующие обобщенные типичные аномические поведенческие

реакции (в случаях, когда эти поведенческие социальные реакции становятся

доминантными в социальном поведении человека, можно говорить о

социально-психологическом типе личности).

1. "Подпольный человек". Это тип личности, которая в социальном

поведении руководствуется неформальными нормами и правилами и отвергает

формальные нормы и законы. Она живет в «теневом мире», который

регулируется неофициальными правилами и законами, часто

противоположными официальным и общепринятым. Погружаясь в этот

«теневой мир», человек находит в нем средства преодоления законов

официального мира, а также защиту от них. К таким «неофициальным»

контркультурам, которые являются питательной средой для подпольного

человека, могут принадлежать сообщества разного, иногда даже

противоположного направления, как просоциальные, так и антисоциальные.

Например, революционные и политические конспиративные организации,

преступный мир и мафиозные структуры, теневые экономические структуры,

молодежные субкультуры и т.д.

2. «Стоик». Он отвергает неформальные, теневые нормы и правила,

противоречащие его нравственным убеждениям, и придерживается правил

морально-этического кодекса, состоящих из усвоенных высоких социально-

этических принципов надлежащего социального поведения. Придерживается,

не считаясь с реальностью, в которой неформальные правила являются

господствующими или, по крайней мере, влиятельными. Он имеет и сходства, и

отличия с ритуалистом-бюрократом, поведение которого анализируется в

классификации Мертона. В обоих случаях имеем дело с людьми, которые

фанатично преданы своему делу. Это у них общее. А отличие состоит в том,

что бюрократ отдан бюрократической норме, а "стоик" – норме социально-

этической. Он является этическим ритуалистом, отстаивающим моральные

ценности и высокую социальную ответственность в неморальном мире, иногда

в ущерб собственным интересам. Художественным примером такой личности

может быть полицейский инспектор Катанья из известного итальянского

телесериала «Спрут», повествующего о борьбе полицейского-одиночки с

заговором финансово-политической мафии, которая пустила глубокие корни в

официальном обществе.

3. «Лицемер». Он живет по неформальным законами, но для того

чтобы понравиться, чтобы хорошо выглядеть в глазах других (например,

избирателей, если идет речь о лицемере-политике), он делает вид, что

придерживается социально приемлемых формальных правил. Социальная

маска «порядочного» гражданина призвана скрывать его «истинное лицо» и

помочь в выполнении взятой на себя социальной роли «добропорядочного»

функционера. В литературе этот типаж олицетворен в образе Иудушки

Головлева. В политике иногда наблюдается накануне выборов среди

кандидатов на выборную должность.

4. «Трюкач (плут)». Ловко играет на противоречиях между

формальными и неформальными нормами для того, чтобы вводить в

заблуждение и обманывать ради удовлетворения собственных меркантильных

интересов.

При этом не останавливается перед нарушением любых правил и

проявляет большую гибкость и изобретательность в изобретении средств

обмана. Если для «подпольного человека» какие-то незыблемые правила и

нормы существуют, в основном неформальные (например, «вор в законе»

живет «по понятиям», теневые дельцы не подписывают соглашений, но

выполняют устные договоренности), то для трюкача нет никаких правил, ни

формальных, ни неформальных, которые бы он не нарушил ради собственной

выгоды.

Итак, мы проанализировали четыре типа аномических поведенческих

реакций, связанных с противоречием между формальными и неформальными

нормами социального поведения. Схематически они приведены в таблице 2,

где «+» – принятие норм, «-» – их отрицание, «» – ситуативное отношение

(использование или отбрасывание в зависимости от ситуации).

Тип личности Нормы

1. Подпольный человек – +

2. Стоик + –

3. Лицемер  +

4. Трюкач – –

Еще одним признаком для классификации типичных аномических

реакций может быть, как представляется, такой важный аспект, как мера

идентичности человека с образом своего «Я» и с нормой. Как известно,

усвоение личностью нормы в процессе социализации человека играет важную

роль в процессах становления идентичности. Поэтому мы предлагаем

проанализировать эту сторону проблемы и исследовать возможные

последствия для личностного и социально-психологического развития той

противоречивой институционально-нормативной ситуации, когда человек

предстает перед определенной дилеммой, возникающей в аномическом

обществе. А именно, дилеммой выбора между нормой, противоречащей ее

личностным диспозициям, с одной стороны, и собственным Я с другой

стороны, Я, которое при соприкосновении с деформированной нормой

наталкивается на опасность дезинтеграции и деформации. По нашему мнению,

в зависимости от меры идентификации человека с образом «Я» и нормой,

могут быть выделены два социально-психологические типа.

1. «Протей». Этот тип личности фактически отказывается от

устойчивого образа своего «Я» и идентифицирует себя с любыми, иногда

противоположными правилами и нормами, которые на данный момент и в

данной ситуации господствуют в социуме или контактной социальной среде. У

«протея» существуют большие проблемы с собственной идентичностью,

которая у него диффузна, аморфна и неустойчива. Крепкое ядро, стержень

личности отсутствуют. Он не имеет устоявшегося духовного облика, и меняет

его в зависимости от обстоятельств, влияния окружения, собственной выгоды

быть тем или другим. Способствуют становлению указанных черт условия

нормативного хаоса, несогласованности и амбивалентности

институциональных норм.

Механизм протеизма имеет некоторые общие черты с феноменом

автоматического конформизма, открытым Эрихом Фроммом. Согласно Эриху

Фромму, автоматический конформизм – это одна из форм «бегства от

свободы», такого психологического защитного механизм, который связан с

добровольным отказом человека от своей свободной воли. Автоматический

конформизм означает подсознательный отказ человека от собственной

личности и приспосабливание, подлаживание своего морально-

психологического облика под требования и ожидания авторитарного общества.

Общее у него с протеизмом то, что в обоих случаях кардинальные

трансформации личности под влиянием ситуативных изменений происходят

неосознанно.

На глубинном уровне автоматический конформизм вызывается страхом

быть не таким, как все, и обеспечивает чувство психологической безопасности.

Автоматический конформизм тесно связан с целенаправленным давлением

государства и общества на человека, которое носит системно-интегрированный

характер. Протеизм, наоборот (и в этом, пожалуй, его главное отличие от

фроммовского механизма) является аномической реакцией скорее на

противоречивый, дезинтегрированный характер социального влияния на

личность.

2. «Своевольная личность». Это личность, которая ставит

собственное "Я" – свои желания, прихоти, эгоистичные интересы, – выше

любых норм и законов, и живет по принципу своеволия и произвола. В этом

принципе заложены авторитарность и неуправляемая импульсивность.

Своевольный человек отвергает сдерживающие нормы, любые ограничения и

самоограничения. Его воля, которая не сдерживается регулятивной нормой,

приходит к столкновению с волей других людей. А поскольку он исключает

ограничения, налагаемые законом, он пытается навязать свою волю другим,

воспринимая чужую индивидуальность как препятствие своему "Я".

Отношения между своевольными людьми неизбежно превращаются в

соревнование всех против всех, без законов и правил, где побеждает самый

сильный и самый жестокий. Общество своевольных людей становится

царством авторитарности. Пример своевольного человека в политике –

диктатор, в экономической сфере – олигарх.

Итак, протей, как было уже проанализировано, отличается от

своевольной личности тем, что «растворяется» в норме, отвергая собственное

«Я».

В отличие от протея, своевольная личность, наоборот, отвергает нормы и

гипертрофирует собственное «Я».

Наконец, возможен третий тип личности, у которой устойчивый образ Я

сочетается с поддержкой господствующих социальных норм, назовем этот тип

просоциальным.

Но развитие такого социально-психологического типа возможно по

преимуществу в неаномическом обществе, которому не присущи острые

противоречия в его нормативной структуре.

Приведенные выше рассуждения относительно аномических социально-

психологических реакций касаются общечеловеческих проявлений

институционально-нормативных нарушений. Но, по нашему мнению,

существует и определенная отечественная специфика проявления

аномического поведения. В частности, нам кажется, что особенно актуальным

для постсоветских обществ, в том числе, для Украины, является изучение того

отпечатка, который накладывают на социально-психологические и социально-

экономические процессы такие психотипы, как «подпольный человек»,

«трюкач» и «своевольная личность».
ЛИТЕРАТУРА
1. Бандурка, А. В Украине есть оффшорные зоны / А. Бандурка // Газета «День»

от 24.06.2007г.

2. Васильев, Л.С. Феномен власти-собственности в азиатских обществах / Л.С.

Васильев // Типы общественных отношений на востоке в средние века. – М.: Наука, 1982, с.

60-100.

3. Головаха, Е.И.; Панина, Н.В. Социальное безумие: история, теория и

современная практика / Е.И. Головаха, Н.В. Панина. – К.: Абрис, 1994. – 168 с.

4. Громов, И.А.; Мацкевич, И. А.;  Семёнов В. А.  Западная социология / И.А.

Громов, И.А. Мацкевич, В.А. Семенов. — СПб.: ООО «Издательство ДНК», 2003. – 567 c.

5. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э.

Дюркгейм. - М.: Наука, 1990. – 575 с.

6. Косалс, Л.Я.; Рывкина, Р.В. Социология перехода к рынку в России / Л.Я.

Косалс, Р.В. Рывкина. – М., 1998.

7. Лебон, Гюстав. Психология народов и масс / Гюстав Лебон. – Санкт-

Петербург, 1995. – 311с.

8. Мельник, П.В. Развитие налоговой системы в переходной экономике / П.В.

Мельник. – Ирпень, 2001. – 355с.

9. Основы экономический теории. Политэкономический аспект / Под ред.

Г.Н.Климко, В.П. Несторенко – К.: Вища школа, 1999. – 569.

10. Мертон, Р. Социальная структура и аномія / Р. Мертон // Социология

преступности. Современные буржуазные теории. Перевод с франц. - Москва: Прогресс 1966.

– 313с.